Речь, произнесенная в Европейском парламенте в Брюсселе 6 марта 2019 года на заседании, проведенном Группой европейских консерваторов и реформистов (Grupo de los Conservadores y Reformistas Europeos (GCRE)) и партией VOX: «Каталония — регион Испании».

Я должен кратко разъяснить вам ложность легитимности отделения Каталонии с исторической точки зрения. Так как у меня мало времени, я кратко перечислю восемь пунктов, поясняющих непрекращающуюся фальсификацию истории, которой занимаются сепаратисты.

1. Первый пункт практически излишен, очевидно, что у Каталонии нет никакого права на самоопределение, так как оно очень четко определено ООН; этим правом обладают бывшие колониальные территории, или территории, завоеванные другими державами, к которым Каталония, конечно же, не относится.

2. Второй пункт — это навязчивое желание сепаратистов обосновать право на отделение в XXI веке существованием некоего королевства, герцогства, графства, республики или какого-либо другого вида государства в прошлом. Вы можете себе представить, что на основании того, что в VIII существовали королевства Эссекс, Вессекс или Мерсия, их жители могут отделиться от Англии в XXI веке? В Италии существовали Венецианская и Генуэзская республики, Сардинское и Неаполитанское королевства и Королевство обеих Сицилий. Имеют ли в связи с этим данные регионы право отделиться от Италии в XXI веке? В Германии существовали королевства Бавария, Пруссия, Саксония, Ганновер, Вюртемберг и еще тридцать девять государств, входивших в Германский союз. Вы можете себе представить, сколько смеха будет в Германии, если кто-то посчитает, что жители местностей, где находились эти королевства, имеют право на независимость в XXI веке? Кроме того, не следует забывать об одной маленькой детали — все королевства, которые я только что упомянул, по крайней мере, существовали на самом деле, в то время как независимого королевства Каталония не существовало никогда. При этом, если жители всех этих территорий не имеют права отделяться от своих стран, почему такое право должно быть у Каталонии?

3. Сепаратисты считают, что Каталония — это нечто чужеродное по отношению к Испании, что ее связь с Испанией всегда была слабой. Однако Каталония всегда была частью Испании, еще с тех пор, когда Рим начал наделять народы, населявшие Иберийский полуостров, официальным статусом, а каталонская Таррагона стала первой столицей Римской Испании. Позже каталонская Барселона стала первой столицей вестготской Испании. С тех пор каталонцы активно проявляли себя в ходе всех основных периодов испанской истории: во время Реконкисты — эпохи отвоевания земель у мусульманских захватчиков на протяжении восьми веков, во время открытия и завоевания Америки и т.д. Ведь в рядах Колумба и Эрнана Кортеса было много каталонцев, а многие из первых христианских проповедников в Америке были каталонскими монахами. И раз уж мы находимся в Брюсселе мы не можем не вспомнить о фландрских терциях, в составе которых под командованием герцога Альбы воевало большое количество каталонских солдат, хотя очевидно, что каталонские сепаратисты никогда об этом не упоминают.

4. В-четвертых, каталонские сепаратисты утверждают, что Испания является разобщенной, несовершенной, недостаточно единой и недостаточно хорошо организованной страной. Но если мы посмотрим на другие страны Европы, то мы увидим, что даже такие, несомненно, сложившиеся и стабильные страны, как Италия или Германия, объединились всего лишь сто пятьдесят лет назад. Что касается еще одной бесспорно сложившейся страны — Франции, то Савойя и Ницца присоединились к ней совсем недавно, лишь в 1860 году. А Эльзас и Лотарингия — еще позже: ровно сто лет назад в 1918 году по окончании Первой Мировой войны. Если посмотреть на Польшу, мы увидим, что в разные века она значительно меняла свой размер и расположение на карте. И даже на длительное время прекращала свое существование. В то же время Испания уже шесть веков остается такой, какая есть. Так почему же, если ни один из этих регионов, несмотря на недавнее присоединение, не имеют права на отделение, этого требует Каталония, которая находится в составе Испании уже две тысячи лет?

5. В пятом пункте речь идет о Шотландии, где в 2014 году прошел законный референдум, который очень часто используется каталонскими сепаратистами в качестве примера. Однако это неудачный пример, так как конституционное законодательство Британии отличается от испанского, и непонятно, как его действие можно распространять на Испанию или на какую-либо другую страну. Ведь очевидно, что британское законодательство основано на истории Великобритании. В 1707 году два парламента, шотландский и английский, созванные в двух государствах — Шотландии и Англии, приняли решение объединиться и образовать Королевство Великобританию, заключив Акт об унии. Но в случае с Испанией никогда не было никакого каталонского парламента и никакого королевства Каталония, которое бы на равных приняло решение вместе с испанским парламентом королевства Испания об образовании Объединенного королевства Испания, приняв некий акт об унии. В данном случае история и юридические последствия этого совершенно иные. 

6. Еще один ключевой элемент ложной сепаратистской пропаганды — это разговоры о том, что в 1714 году Каталония была захвачена Испанией, причем это очень часто используется как внутри страны, так и ее пределами. За пределами страны — для того, чтобы завоевать симпатии дезинформированных людей, которые верят тому, что маленькая страна была захвачена более крупной и сильной страной. Внутри страны это используется для промывки мозгов каталонцев, особенно детей. Пример: лидер сепаратистов Артур Мас заявил газете Le Monde в феврале 2012 года, что «Каталония принадлежит Испанскому государству в течение трехсот лет с тех пор, как она была присоединена силой, проиграв битвы и войны». Но это является просто-напросто ложью. В 1714 году в Испании была война не между испанцами и каталонцами, а между сторонниками претендента на трон из династии Габсбургов и претендента на трон из династии Бурбонов. Сторонники и того, и другого были во всех областях Испании, в том числе, и в Каталонии. Поскольку Барселона была последним оплотом побежденного в итоге претендента из династии Габсбургов, то после некоторого искажения эта война преподносится как война между испанцами и каталонцами. Кроме того, можно добавить, что причиной того, что в Каталонии претендента от Габсбургов возможно поддерживало большинство, была традиционная франкофобия каталонцев, о чем Артур Мас в своем заявлении газете Le Monde, конечно же, не упомянул.

7. Еще одна ложь, которая с большим успехом используется в пропаганде для манипуляции общественным мнением в Европе — это утверждение о том, что Каталония заслуживает отделения, так как она особенно пострадала при режиме Франко. Сейчас, конечно, неподходящее время и место для того, чтобы говорить об этом подробно. Скажу лишь три вещи: на стороне франкистов сражалось больше каталонских добровольцев, чем на стороне республиканцев; при франкистском режиме огромное количество министров, парламентариев, послов и других высокопоставленных чиновников были каталонцами; и Каталония была областью, получившей больше всего преимуществ от экономической политики Франко. Продолжать можно до бесконечности, но я приведу лишь один факт: в 1975 году, когда Франко умер, на Каталонию, площадь которой составляет лишь 6% всей площади Испании, приходилось 45% протяженности всех автомобильных дорог.

8. И, наконец, последний аргумент, обладающий мощным эмоциональным воздействием: каталанский язык как оправдание отделения, абсурдный аргумент, который при этом очень активно используется в пропаганде. Однако, с каких пор страну определяет язык? В мире насчитывается 6000 тысяч языков, однако в состав ООН входит 193 страны. Что это означает? Чего здесь не хватает? В мире существует 5800 лишних языков? Или в ООН не хватает 5800 стран? Но подойдем поближе, вернемся в Европу. Единственная страна в Европе, где говорят лишь на одном языке — это Исландия. Во всех остальных странах говорят на нескольких языках. Здесь, в Бельгии, например, говорят на трех языках: на французском, фламандском и немецком. И во Франции и Италии, на первый взгляд, моноязычных странах, говорят на большем количестве языков, чем в Испании. Стремится ли Франция, единая и неделимая республика, предоставлять независимость Эльзасу, потому что там говорят по-немецки, Бретани, потому что там говорят по-бретонски, Провансу, потому что там говорят по-провансальски, Корсике, потому что там говорят по-корсикански, Атлантическим Пиренеям, потому что там говорят по-баскски и Руссильону, потому что там говорят по-каталански?

Делаем вывод: Каталония не имеет ни исторического, ни юридического, ни этнического, ни лингвистического, ни культурного, ни какого-либо другого права на отделение. Или, как говорят сепаратисты, никакого права на решение, что является эвфемизмом, заменяющим неприменимое понятие «самоопределение».

На основании каких особенных привилегий или превосходства каталонцы должны иметь право в одностороннем порядке принимать решение о разрушении Испании, в то время как все остальные граждане страны должны молчать? Поскольку мы не хотим забывать, что создание каталонского государства, о котором так много говорится — это ни что иное, как разрушение государственности Испании.

Вы, господа французы, итальянцы, британцы, поляки, немцы, вы бы согласились на то, чтобы жители одного из регионов страны принимали решение о разрушении своего государства, а жители всех остальных регионов страны при этом не могли бы участвовать в принятии этого решения?

На самом деле право решать есть: этим правом принимать решение о существовании или исчезновении страны обладают все граждане Испании.